суббота, 16 июля 2011
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Один из самых простых способов любить город, в котором живешь, – время от времени смотреть на него глазами чужака (если, конечно, злая судьба не забросила тебя в совсем уж мерзопакостную дыру).
Макс Фрай. Тихий Город
Макс Фрай. Тихий Город
четверг, 20 мая 2010
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
суббота, 12 сентября 2009
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Пусть светит месяц - ночь темна.
Пусть жизнь приносит людям счастье, -
В моей душе любви весна
Не сменит бурного ненастья.
Ночь распростерлась надо мной
И отвечает мертвым взглядом
На тусклый взор души больной,
Облитой острым, сладким ядом.
И тщетно, страсти затая,
В холодной мгле передрассветной
Среди толпы блуждаю я
С одной лишь думою заветной:
Пусть светит месяц - ночь темна.
Пусть жизнь приносит людям счасnье, -
В моей душе любви весна
Не сменит бурного ненастья.
Блок
Пусть жизнь приносит людям счастье, -
В моей душе любви весна
Не сменит бурного ненастья.
Ночь распростерлась надо мной
И отвечает мертвым взглядом
На тусклый взор души больной,
Облитой острым, сладким ядом.
И тщетно, страсти затая,
В холодной мгле передрассветной
Среди толпы блуждаю я
С одной лишь думою заветной:
Пусть светит месяц - ночь темна.
Пусть жизнь приносит людям счасnье, -
В моей душе любви весна
Не сменит бурного ненастья.
Блок
четверг, 13 августа 2009
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Доверие к самому себе — первое необходимое условие великих начинаний.
(Сэмюэль Джонсон, 1709-1784, английский писатель, мыслитель, критик, эссеист, лексикограф, биограф, журналист)
Ничто так не повышает совместимость людей, как честность и взаимное доверие. Если бы деловые люди просто говорили правду, то от восьмидесяти до девяноста процентов всех их проблем просто бы исчезли.
(Шульц Уильям, психолог, разрабатывал стратегии создания доверительного отношения к руководству в компании Procter&Gamble)
Там, где недоверие неугасимо тлеет в глубине души, всегда найдется повод раздуть подспудное пламя во всепожирающий огонь.
(Стефан Цвейг, 1881-1942, австрийский писатель, эссеист, критик)
В доверии, конечно, необходима осторожность, но далеко необходимее еще более быть осторожным в недоверии.
(Этвеш Йожеф, 1813-1871, венгерский писатель, общественный деятель)
Утраченное доверие подобно утраченной жизни — оно невозвратно.
(Публилий Сир, I век до н. э., древнегреческий поэт, драматург)
Мы склонны верить всему сказанному, в особенности когда это сказано красиво.
(Анатоль Франс, 1844-1924, французский критик, романист и поэт)
Дорожите общественным доверием, этим могучим источником силы и уверенности.
(Джордж Вашингтон, 1732-1799, американский государственный деятель, первый президент США (1789-1797))
Что бы ни говорил Макиавелли, никакие крепости не могут сравниться с доверием народа.
(Наполеон Бонапарт, 1769-1821, французский государственный деятель, полководец, император Франции)
Есть два типа доверия. В одном случае я доверяю вам, поскольку я доверяю вашим намерениям. Другая форма доверия — доверие не только намерениям человека, но и его способности исполнить эти намерения. Обе формы важны. Например, сотрудник должен быть уверен, что топ-менеджмент действует в его интересах, и что он, в то же время, способен добиться выполнения своих благих намерений. Способ, которым вы можете повысить доверие, связан не с тем, что вы говорите, а с тем, что вы делаете. Если вы действуете так, что я вижу, что и ваши намерения, и ваша компетентность позволяют вам отстаивать мои интересы, я доверяю вам. Если же вы в своих действиях обнаруживаете либо недостаточно "благие намерения", либо недостаток компетентности, чтобы проводить эти намерения в жизнь, доверие всегда будет падать.
(Джон Коттер, профессор в отставке Гарвардской бизнес-школы, известен своими исследованиями в области лидерства и управления изменениями)
Легковерие есть отчасти результат умственной лени: чтобы избавить себя от утомительного исследования, люди предпочитают верить на слово.
(Клод Адриан Гельвеций, 1715-1771, французский ученый и философ)
(Сэмюэль Джонсон, 1709-1784, английский писатель, мыслитель, критик, эссеист, лексикограф, биограф, журналист)
Ничто так не повышает совместимость людей, как честность и взаимное доверие. Если бы деловые люди просто говорили правду, то от восьмидесяти до девяноста процентов всех их проблем просто бы исчезли.
(Шульц Уильям, психолог, разрабатывал стратегии создания доверительного отношения к руководству в компании Procter&Gamble)
Там, где недоверие неугасимо тлеет в глубине души, всегда найдется повод раздуть подспудное пламя во всепожирающий огонь.
(Стефан Цвейг, 1881-1942, австрийский писатель, эссеист, критик)
В доверии, конечно, необходима осторожность, но далеко необходимее еще более быть осторожным в недоверии.
(Этвеш Йожеф, 1813-1871, венгерский писатель, общественный деятель)
Утраченное доверие подобно утраченной жизни — оно невозвратно.
(Публилий Сир, I век до н. э., древнегреческий поэт, драматург)
Мы склонны верить всему сказанному, в особенности когда это сказано красиво.
(Анатоль Франс, 1844-1924, французский критик, романист и поэт)
Дорожите общественным доверием, этим могучим источником силы и уверенности.
(Джордж Вашингтон, 1732-1799, американский государственный деятель, первый президент США (1789-1797))
Что бы ни говорил Макиавелли, никакие крепости не могут сравниться с доверием народа.
(Наполеон Бонапарт, 1769-1821, французский государственный деятель, полководец, император Франции)
Есть два типа доверия. В одном случае я доверяю вам, поскольку я доверяю вашим намерениям. Другая форма доверия — доверие не только намерениям человека, но и его способности исполнить эти намерения. Обе формы важны. Например, сотрудник должен быть уверен, что топ-менеджмент действует в его интересах, и что он, в то же время, способен добиться выполнения своих благих намерений. Способ, которым вы можете повысить доверие, связан не с тем, что вы говорите, а с тем, что вы делаете. Если вы действуете так, что я вижу, что и ваши намерения, и ваша компетентность позволяют вам отстаивать мои интересы, я доверяю вам. Если же вы в своих действиях обнаруживаете либо недостаточно "благие намерения", либо недостаток компетентности, чтобы проводить эти намерения в жизнь, доверие всегда будет падать.
(Джон Коттер, профессор в отставке Гарвардской бизнес-школы, известен своими исследованиями в области лидерства и управления изменениями)
Легковерие есть отчасти результат умственной лени: чтобы избавить себя от утомительного исследования, люди предпочитают верить на слово.
(Клод Адриан Гельвеций, 1715-1771, французский ученый и философ)
суббота, 27 июня 2009
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
10 июля 2006
археологи нашли и расшифровали двадцать глиняных табличек
ПИСЬMО СЧACТЬЯ
Давным дaвно, когда cлoны были волocатыми, малeнький ученик писаpя гулял пo берегу Mеждyречья. Здесь oн встpетил бога. Бог дaл емy эту табличкy, вeлев перeписaть кaк есть.
Увaжаемыe дpевние наpоды! У нac для вaс две нoвocти: хоpoшая и плоxaя.
Cначала хopошая: боги есть! Peaльно! Но — в далeкoм будyщем. Боги умeют лeтать вышe oблаков, пepегoваривaтьcя черeз мoря, лечить дизeнтeрию, пeредвигать peки и выращивать дыни величиной c oслинyю гoлoву. Oни дaже нaшли споcoб забрoсить к вам этo пиcьмо, но не в этoм дело.
Teпeрь плохaя нoвость: вашeй рacчудеcной цивилизации нacтанут кpанты. Покa вы тyт жиреетe, изобрeтaетe иcкyccтва и ремеcлa, издaeте законы и думaетe o высoком, paнo или поздно сo вcex сторон пoдтянутcя тyпые злoбные чуpки, вaс пеpережyт, и нa мeсте вaших горoдов бyдет рaзpyха. Не вoлнyйтесь, этo нoрмaльно. He вы пeрвые, нe вы пoследние. Tак пpoисxодит с любой yмнoй цивилизaцией. Помнитe: пеpед бoгaми вы вcе рaвны.
Tепеpь о делe. Чтoбы от вaс остaлоcь для бoгoв хоть чeгo-нибудь интерeснoe и познавaтельноe, cтрoго следуйте нaшим закoнам.
Первоe. Поcтройтe кaкую-нибудь бoльшую штукy — бaшню до небес или прocто каменную гоpy. Чeм выше — тем лyчше. Cтрoйтe толькo из камня, яcнo? Дерево сгниeт, глинy смoют дoжди, а кирпичи pазлoмaют чуpки. Нe жaлейте cил на стpoйку вeкa! Пoмните: cкорее всегo, этo — то единствeнноe, чтo от вас остaнeтcя.
Втoроe. Bнутри пocтрoйки cделайтe кaкой-нибyдь тaйник, и cложитe туда вce, что вaм доpогo, — oбрaзцы поcуды, одежды, тeхнoлогий и oружия. B идeалe мoжeте пoлoжить ceмeна pacтений и плoдов, кoтoрыми вы питaлись — мы попpoбyем пpoраcтить. Дpагoцeнности нe клaдите — сопрyт, и веcь тайник зaoднo yгрoбят. Bпрoчем, eсли тaйник крeпкий, клaдитe и драгoцeнности. Это для вас мeлочи, а для нас проcто бeсценно. Hеплoхo бы пoлoжить в тaйник зaконсeрвирoвaнныe трyпы вип-пepсoн. Oживить не обeщаем, нo диaгноз пocтaвим. A в мeдицине пpaвильный диагнoз — зaлoг cчaстья.
Tретьe. Tщатeльнo зaписывaйтe всe, что с вами проиcхoдило! И пoбольшe! Болтoвня — oтcтой, пиcьмeнноcть — рулит! Кладите cвои зaметки в тaйник, выбивaйтe нa cтенаx, выкладывайтe мoзaикой — нe вaжнo, как имeннo, но чтоб былo. Вдалбливaйтe свoим дeтям кaк инcтинкт: пpошeл мимo забopa или cтeны — напиcал что-нибyдь мaшинальнo. Ясно? Чем больше oставитe нaдпиcей — тeм лучшe. Нaчните с алфaвита и цифр, а то мы задолбaeмся pаcшифрoвывать. Дaлee подрoбнo описывайтe, что y вac слyчилoсь, чтo кушали, чем болели, ктo цapствовaл, с кeм вoeвал. Cтавьтe даты — бoги нe тeлепaты!!! Mысли cвои оформляйте чeткo, бeз выпендрeжа и двycмыcленнocтей, иначe oбязaтельнo скажyт, чтo вы были умнее нaс, знaли всe нa cвете, и зaшифpoвали свoи тайны мeга-кoдoм. Kстати, нeпpеменно напишите, кaк и чем вы cтpoили ваш гигантcкий кaменный тайник, а тo у нac найдутся пpидуpки, котoрые зaявят, что этo невозможно без пoмощи инопланeтян.
Hy вoт, вpоде и всe. Выпoлняйтe. Дa! Перепишитe этo пиcьмo рaз двадцaть и paзoшлите вceм дpyжеcтвенным плeмeнaм — тaк, на бyдyщее. Пyсть тожe пeрепишут. И очень пocтарайтесь в тeкcтe ничего нe менять и нe дoбавлять отсебятины, дажe eсли чeгo-то не пoнятнo. И будет счастьe!!!
© Леонид Каганов
археологи нашли и расшифровали двадцать глиняных табличек
ПИСЬMО СЧACТЬЯ
Давным дaвно, когда cлoны были волocатыми, малeнький ученик писаpя гулял пo берегу Mеждyречья. Здесь oн встpетил бога. Бог дaл емy эту табличкy, вeлев перeписaть кaк есть.
Увaжаемыe дpевние наpоды! У нac для вaс две нoвocти: хоpoшая и плоxaя.
Cначала хopошая: боги есть! Peaльно! Но — в далeкoм будyщем. Боги умeют лeтать вышe oблаков, пepегoваривaтьcя черeз мoря, лечить дизeнтeрию, пeредвигать peки и выращивать дыни величиной c oслинyю гoлoву. Oни дaже нaшли споcoб забрoсить к вам этo пиcьмо, но не в этoм дело.
Teпeрь плохaя нoвость: вашeй рacчудеcной цивилизации нacтанут кpанты. Покa вы тyт жиреетe, изобрeтaетe иcкyccтва и ремеcлa, издaeте законы и думaетe o высoком, paнo или поздно сo вcex сторон пoдтянутcя тyпые злoбные чуpки, вaс пеpережyт, и нa мeсте вaших горoдов бyдет рaзpyха. Не вoлнyйтесь, этo нoрмaльно. He вы пeрвые, нe вы пoследние. Tак пpoисxодит с любой yмнoй цивилизaцией. Помнитe: пеpед бoгaми вы вcе рaвны.
Tепеpь о делe. Чтoбы от вaс остaлоcь для бoгoв хоть чeгo-нибудь интерeснoe и познавaтельноe, cтрoго следуйте нaшим закoнам.
Первоe. Поcтройтe кaкую-нибудь бoльшую штукy — бaшню до небес или прocто каменную гоpy. Чeм выше — тем лyчше. Cтрoйтe толькo из камня, яcнo? Дерево сгниeт, глинy смoют дoжди, а кирпичи pазлoмaют чуpки. Нe жaлейте cил на стpoйку вeкa! Пoмните: cкорее всегo, этo — то единствeнноe, чтo от вас остaнeтcя.
Втoроe. Bнутри пocтрoйки cделайтe кaкой-нибyдь тaйник, и cложитe туда вce, что вaм доpогo, — oбрaзцы поcуды, одежды, тeхнoлогий и oружия. B идeалe мoжeте пoлoжить ceмeна pacтений и плoдов, кoтoрыми вы питaлись — мы попpoбyем пpoраcтить. Дpагoцeнности нe клaдите — сопрyт, и веcь тайник зaoднo yгрoбят. Bпрoчем, eсли тaйник крeпкий, клaдитe и драгoцeнности. Это для вас мeлочи, а для нас проcто бeсценно. Hеплoхo бы пoлoжить в тaйник зaконсeрвирoвaнныe трyпы вип-пepсoн. Oживить не обeщаем, нo диaгноз пocтaвим. A в мeдицине пpaвильный диагнoз — зaлoг cчaстья.
Tретьe. Tщатeльнo зaписывaйтe всe, что с вами проиcхoдило! И пoбольшe! Болтoвня — oтcтой, пиcьмeнноcть — рулит! Кладите cвои зaметки в тaйник, выбивaйтe нa cтенаx, выкладывайтe мoзaикой — нe вaжнo, как имeннo, но чтоб былo. Вдалбливaйтe свoим дeтям кaк инcтинкт: пpошeл мимo забopa или cтeны — напиcал что-нибyдь мaшинальнo. Ясно? Чем больше oставитe нaдпиcей — тeм лучшe. Нaчните с алфaвита и цифр, а то мы задолбaeмся pаcшифрoвывать. Дaлee подрoбнo описывайтe, что y вac слyчилoсь, чтo кушали, чем болели, ктo цapствовaл, с кeм вoeвал. Cтавьтe даты — бoги нe тeлепaты!!! Mысли cвои оформляйте чeткo, бeз выпендрeжа и двycмыcленнocтей, иначe oбязaтельнo скажyт, чтo вы были умнее нaс, знaли всe нa cвете, и зaшифpoвали свoи тайны мeга-кoдoм. Kстати, нeпpеменно напишите, кaк и чем вы cтpoили ваш гигантcкий кaменный тайник, а тo у нac найдутся пpидуpки, котoрые зaявят, что этo невозможно без пoмощи инопланeтян.
Hy вoт, вpоде и всe. Выпoлняйтe. Дa! Перепишитe этo пиcьмo рaз двадцaть и paзoшлите вceм дpyжеcтвенным плeмeнaм — тaк, на бyдyщее. Пyсть тожe пeрепишут. И очень пocтарайтесь в тeкcтe ничего нe менять и нe дoбавлять отсебятины, дажe eсли чeгo-то не пoнятнo. И будет счастьe!!!
© Леонид Каганов
четверг, 02 апреля 2009
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Моргана
Приведя в квартиру, первым делом парень напоил девушку горячим чаем. Дрожь из тела ушла, на лице всплыл румянец. Из-под кружки выглядывал уже осмысленный взгляд.
- Может расскажешь, как ты оказалась в такое время на улице одна? – Спросил Ланселот.
Моргана отставила чашку.
- Возможно то, что я сейчас тебе расскажу, может показаться странным, но иначе не могу, рыцарь.
Ее взгляд метнулся к окну. Туман уже пробирался в пустынные дворы, протискиваясь меж домов. Она заговорила:
- Конечно, такое может сначала показаться странным. Но… Это туманное явление не случайно. Страна Вечных Туманов пытается пробраться в ваш город.
- Я что, похож на маленького мальчика, готового поверить в эту чушь? – Удивился Ланселот.
- Нет. Но ты же рыцарь.
- Если у моих родителей была хорошая фантазия, и время романтизма не отпускало. Я не виноват.
- Это не из-за имени. Это кровь!
- Время средневековья уже давно прошло. Ты что?
- Это здесь не причем. Город в опасности.
- Пусть не причем. Но я то тогда причем? Мне родители не оставляли письмо с текстом того, чтобы я спасал город от тумана.
- Хорошо. Я очень замерзла, и сейчас хочу спать… Но, знай, нас свела сама природа. Скоро ты сам все поймешь.
Ланселот расстелил девушке на диване. Для себя же присмотрел место рядом с окном. На полу.
Уже в темноте, он услышал:
- Спокойной ночи, добрый Ланселот.
- Спокойной ночи… Моргана.
Проснулся Ланселот от дикого холода. На цифровых часах мерцали числа 5:23. В комнате стоял густой туман. Ничего не видно. Слышны тяжелые шаги.
Ланселот испугался, и лишь сильнее прижался к полу. В белесом воздухе проступили очертания существа. Огромное угловатое телосложение. За спиной сложены крылья. Массивные ноги существа носили тело по комнате.
Туман вновь скрыл существо. Звуки удалились в сторону коридора.
Ланселот осторожно приподнялся, и быстро подполз к дивану. Моргана закутавшись в одеяло бешено крутила зрачками. Ее лицо чуть расслабилось, когда она увидела парня.
- Ух, хорошо, что это ты. – Прошептала она.
- Кто это? – Спросил Ланселот.
- Потом скажу, надо убираться.
Раздался грохот на кухне. И гневное ворчание.
Как только звук повторился, девушка и парень вскочили с пола и ринулись к входной двери, в надежде, что успеют проскочить.
Дверь с грохотом отскочила, открывая проход на лестничную клетку. Ланселот и Моргана без оглядки мчались вниз.
Выбежав на улицу, они замерли.
Непроницаемый туман кружился вокруг. Выше второго этажа уже не видать.
Словно снежные хлопья, сверху, разлетаясь, падали осколки окна. И дикий рев возвестил округе, что существо выбралось следом.
Ланселот замер, вскинув голову. Даже когда Моргана тянула его прочь, парень не двигался.
- Ну, пойдем же, пойдем. – Молила девушка, выкручивая руки.
Огромная тень мелькнула и исчезла.
Моргана все же утянула Ланселота за собой.
- Холодно. – Промолвил парень.
Они бежали сломя голову. Девушка словно видела, через белую завесу, что впереди. Каждый раз, вовремя сворачивая, или плавно огибая препятствия.
Так и бежали пока Ланселот не почувствовал вокруг себя огромную пустоту. Асфальт под ногами сменился прорастающей травой землей. Но из-за тумана так ничего и не видно. Парень совершенно не помнит так близко пустырей.
- Где мы? – Спросил он.
- Это единственный способ. – Ответила Моргана.
- Способ? – Переспросил Ланселот. – Какой еще способ? Где мы?!
- У меня дома. Здесь мы сможем спрятаться.
Впереди сквозь туман виднеется силуэт башни.
- Как мы здесь оказались? – Не отставал с вопросами Ланселот.
- В Тумане границы стираются, и даже моих навыков хватает, чтобы пройти. В этой башне живет Проводник. Он путешествует по мирам без всяких сопутствующих факторов.
Ланселот лишь открыл рот.
Подойдя ближе, туман расступился перед башней. Громада нависла над девушкой и парнем. Сооружение полностью монолитно. И словно выплавленное отверстие для двери, смотрелось неуместно. Но это единственный вход в башню.
Моргана постучала по тяжелой деревянной двери. Слышно, как глухое эхо разлетелось по недрам башни. Ланселот поежился.
Дверь открылась неожиданно, легко и бесшумно.
На пороге стоит мужчина лет сорока, в длинном сером балахоне. Местами седеющие волосы, будто мелирование, бороздили черные прямые волосы.
- Моргана? – Удивился хозяин башни.
Приведя в квартиру, первым делом парень напоил девушку горячим чаем. Дрожь из тела ушла, на лице всплыл румянец. Из-под кружки выглядывал уже осмысленный взгляд.
- Может расскажешь, как ты оказалась в такое время на улице одна? – Спросил Ланселот.
Моргана отставила чашку.
- Возможно то, что я сейчас тебе расскажу, может показаться странным, но иначе не могу, рыцарь.
Ее взгляд метнулся к окну. Туман уже пробирался в пустынные дворы, протискиваясь меж домов. Она заговорила:
- Конечно, такое может сначала показаться странным. Но… Это туманное явление не случайно. Страна Вечных Туманов пытается пробраться в ваш город.
- Я что, похож на маленького мальчика, готового поверить в эту чушь? – Удивился Ланселот.
- Нет. Но ты же рыцарь.
- Если у моих родителей была хорошая фантазия, и время романтизма не отпускало. Я не виноват.
- Это не из-за имени. Это кровь!
- Время средневековья уже давно прошло. Ты что?
- Это здесь не причем. Город в опасности.
- Пусть не причем. Но я то тогда причем? Мне родители не оставляли письмо с текстом того, чтобы я спасал город от тумана.
- Хорошо. Я очень замерзла, и сейчас хочу спать… Но, знай, нас свела сама природа. Скоро ты сам все поймешь.
Ланселот расстелил девушке на диване. Для себя же присмотрел место рядом с окном. На полу.
Уже в темноте, он услышал:
- Спокойной ночи, добрый Ланселот.
- Спокойной ночи… Моргана.
Проснулся Ланселот от дикого холода. На цифровых часах мерцали числа 5:23. В комнате стоял густой туман. Ничего не видно. Слышны тяжелые шаги.
Ланселот испугался, и лишь сильнее прижался к полу. В белесом воздухе проступили очертания существа. Огромное угловатое телосложение. За спиной сложены крылья. Массивные ноги существа носили тело по комнате.
Туман вновь скрыл существо. Звуки удалились в сторону коридора.
Ланселот осторожно приподнялся, и быстро подполз к дивану. Моргана закутавшись в одеяло бешено крутила зрачками. Ее лицо чуть расслабилось, когда она увидела парня.
- Ух, хорошо, что это ты. – Прошептала она.
- Кто это? – Спросил Ланселот.
- Потом скажу, надо убираться.
Раздался грохот на кухне. И гневное ворчание.
Как только звук повторился, девушка и парень вскочили с пола и ринулись к входной двери, в надежде, что успеют проскочить.
Дверь с грохотом отскочила, открывая проход на лестничную клетку. Ланселот и Моргана без оглядки мчались вниз.
Выбежав на улицу, они замерли.
Непроницаемый туман кружился вокруг. Выше второго этажа уже не видать.
Словно снежные хлопья, сверху, разлетаясь, падали осколки окна. И дикий рев возвестил округе, что существо выбралось следом.
Ланселот замер, вскинув голову. Даже когда Моргана тянула его прочь, парень не двигался.
- Ну, пойдем же, пойдем. – Молила девушка, выкручивая руки.
Огромная тень мелькнула и исчезла.
Моргана все же утянула Ланселота за собой.
- Холодно. – Промолвил парень.
Они бежали сломя голову. Девушка словно видела, через белую завесу, что впереди. Каждый раз, вовремя сворачивая, или плавно огибая препятствия.
Так и бежали пока Ланселот не почувствовал вокруг себя огромную пустоту. Асфальт под ногами сменился прорастающей травой землей. Но из-за тумана так ничего и не видно. Парень совершенно не помнит так близко пустырей.
- Где мы? – Спросил он.
- Это единственный способ. – Ответила Моргана.
- Способ? – Переспросил Ланселот. – Какой еще способ? Где мы?!
- У меня дома. Здесь мы сможем спрятаться.
Впереди сквозь туман виднеется силуэт башни.
- Как мы здесь оказались? – Не отставал с вопросами Ланселот.
- В Тумане границы стираются, и даже моих навыков хватает, чтобы пройти. В этой башне живет Проводник. Он путешествует по мирам без всяких сопутствующих факторов.
Ланселот лишь открыл рот.
Подойдя ближе, туман расступился перед башней. Громада нависла над девушкой и парнем. Сооружение полностью монолитно. И словно выплавленное отверстие для двери, смотрелось неуместно. Но это единственный вход в башню.
Моргана постучала по тяжелой деревянной двери. Слышно, как глухое эхо разлетелось по недрам башни. Ланселот поежился.
Дверь открылась неожиданно, легко и бесшумно.
На пороге стоит мужчина лет сорока, в длинном сером балахоне. Местами седеющие волосы, будто мелирование, бороздили черные прямые волосы.
- Моргана? – Удивился хозяин башни.
среда, 03 декабря 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Начало
На город опустился туман. Уже совсем стемнело, и далее чем за метров двадцать, уже нельзя было разобрать. Здания терялись. Все огни размывались. Люди спешили убраться с улиц. Последние машины спешили на стоянки.
Желтые огоньки над такси, боролись с туманом. Машина прорывалась по пустынным дорогам.
- Еще одна. – Сказал таксист.
Через окно таксист с пассажиром увидели аварию. По всему перекрестку растянулись брызги стекол. Водитель снизил скорость. Две покореженные машины встретились точно в центре.
- Да уж. – Протянул пассажир.
- Вот так всегда, стоит только осадкам выпасть, как сразу толпы придурков начинают врезаться. – Начал таксист.
Огни аварийных сигналов остались позади.
Новые районы вырастали из неоткуда. Призрачные огни, пугающе превращались в огромные торговые центры.
- Только б не заблудиться. – Усмехнулся таксист. – Еду исключительно по памяти.
Пассажир явно не разделял веселье водителя, нервно вертя в руках мобильный телефон. Дисплей время от времени взрывался светом. Новые сообщения: «Ух ты, ты это видишь? Мрак. Я вот ничего не вижу ».
Такси заехала во дворы. Туман не мог пробиться вглубь жилых массивов.
- Здесь остановите. – Попросил пассажир.
- Как скажешь, парень. – Сказал таксист. – С тебя две сотни.
- Сейчас. – Пассажир протискивал ладонь в карманы джинсов. – Вот, держите.
Парень выбрался из такси.
- Удачи. – Крикнул в след таксист.
Подойдя к закупоренному зданию, парень огляделся. Сырость нагло лезла в ботинки и под куртку. Поежившись, он вытащил мобильник, и прочитал новое сообщение:
«Ланселот, не хочешь зайти ко мне? Скучно».
Быстро набросав ответ:
«Извини, сейчас уже не смогу»
Ланселот зашел в подъезд. Поднявшись на третий этаж, проскользнул в квартиру.
Маленькая однокомнатная квартирка, встретила хозяина. Несколько щелчков. Вспыхнул свет, затем радиоприемник. Из колонок ударила музыка. Окна, покрытые капельками, отсвечивали, не давая возможности взглянуть на улицу.
На кухне в раковине немытые тарелки. На столе куча крошек, и вилка. Старенький холодильник затарахтел в углу.
- Бедный рыцарь. – С усмешкой сказал Ланселот.
Тем временем город продолжал утопать в мерзости, что сыпала сверху. Серый туман все плотнее смыкался.
Ланселот стоял с кофе и смотрел в окошко. Свет фонаря расплывался на несколько шагов. Но этого хватило, чтобы осветить скукожившуюся фигуру. Парень прильнул к стеклу, пытаясь разглядеть. Фигура дрожала, но не двигалась с места. Ветром разнесло длинные волосы.
«Это женщина!» - воскликнул про себя Ланселот. Парень больше стоять не мог, схватив куртку, он вылетел из квартиры.
Несколько прыжков, и парень преодолел лестничный пролет, и оказался на улице. Женщина так и стояла.
Ланселот подбежал, заглядывая в лицо. Юная дева, и измученный взгляд. Вот, что он увидел.
- Девушка! – Воскликнул Ланселот. – Что же это вы?
Трясущиеся губы так и не смогли разлепиться. Парень накинул крутку, схватив девушку потащил за собой. И только уже в подъезде, изумрудные глаза девушки взглянули на Ланселота, и губы прошептали:
- Меня зовут Моргана.
На город опустился туман. Уже совсем стемнело, и далее чем за метров двадцать, уже нельзя было разобрать. Здания терялись. Все огни размывались. Люди спешили убраться с улиц. Последние машины спешили на стоянки.
Желтые огоньки над такси, боролись с туманом. Машина прорывалась по пустынным дорогам.
- Еще одна. – Сказал таксист.
Через окно таксист с пассажиром увидели аварию. По всему перекрестку растянулись брызги стекол. Водитель снизил скорость. Две покореженные машины встретились точно в центре.
- Да уж. – Протянул пассажир.
- Вот так всегда, стоит только осадкам выпасть, как сразу толпы придурков начинают врезаться. – Начал таксист.
Огни аварийных сигналов остались позади.
Новые районы вырастали из неоткуда. Призрачные огни, пугающе превращались в огромные торговые центры.
- Только б не заблудиться. – Усмехнулся таксист. – Еду исключительно по памяти.
Пассажир явно не разделял веселье водителя, нервно вертя в руках мобильный телефон. Дисплей время от времени взрывался светом. Новые сообщения: «Ух ты, ты это видишь? Мрак. Я вот ничего не вижу ».
Такси заехала во дворы. Туман не мог пробиться вглубь жилых массивов.
- Здесь остановите. – Попросил пассажир.
- Как скажешь, парень. – Сказал таксист. – С тебя две сотни.
- Сейчас. – Пассажир протискивал ладонь в карманы джинсов. – Вот, держите.
Парень выбрался из такси.
- Удачи. – Крикнул в след таксист.
Подойдя к закупоренному зданию, парень огляделся. Сырость нагло лезла в ботинки и под куртку. Поежившись, он вытащил мобильник, и прочитал новое сообщение:
«Ланселот, не хочешь зайти ко мне? Скучно».
Быстро набросав ответ:
«Извини, сейчас уже не смогу»
Ланселот зашел в подъезд. Поднявшись на третий этаж, проскользнул в квартиру.
Маленькая однокомнатная квартирка, встретила хозяина. Несколько щелчков. Вспыхнул свет, затем радиоприемник. Из колонок ударила музыка. Окна, покрытые капельками, отсвечивали, не давая возможности взглянуть на улицу.
На кухне в раковине немытые тарелки. На столе куча крошек, и вилка. Старенький холодильник затарахтел в углу.
- Бедный рыцарь. – С усмешкой сказал Ланселот.
Тем временем город продолжал утопать в мерзости, что сыпала сверху. Серый туман все плотнее смыкался.
Ланселот стоял с кофе и смотрел в окошко. Свет фонаря расплывался на несколько шагов. Но этого хватило, чтобы осветить скукожившуюся фигуру. Парень прильнул к стеклу, пытаясь разглядеть. Фигура дрожала, но не двигалась с места. Ветром разнесло длинные волосы.
«Это женщина!» - воскликнул про себя Ланселот. Парень больше стоять не мог, схватив куртку, он вылетел из квартиры.
Несколько прыжков, и парень преодолел лестничный пролет, и оказался на улице. Женщина так и стояла.
Ланселот подбежал, заглядывая в лицо. Юная дева, и измученный взгляд. Вот, что он увидел.
- Девушка! – Воскликнул Ланселот. – Что же это вы?
Трясущиеся губы так и не смогли разлепиться. Парень накинул крутку, схватив девушку потащил за собой. И только уже в подъезде, изумрудные глаза девушки взглянули на Ланселота, и губы прошептали:
- Меня зовут Моргана.
суббота, 25 октября 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Я джедай.
Точно.
Я знаю, есть те, их сотни вокруг,
Они живут тем, что воруют и лгут.
Не в правилах их всё делить пополам,
И чёрная зависть к лучшим друзьям сжигает напалмом их дух.
Что у них на уме – не услышать вслух.
Счастье – не протягивать им свои руки и у двери шагов их не слышать стук.
Но в мире этом есть и другие.
Их закон – честь. Их пути - прямые.
Говоря тебе Слово, они смотрят в глаза.
По дорогам Земли их ведёт звезда.
В час, когда люди твёрдость шага теряют,
Терпеливо и тихо они повторяют:
«Мы Свет и Любовь ни на что не меняем!»
Держись рядом с ними, будь Джедаем!
Я знаю, есть те, их сотни вокруг.
В лексиконе их сердца нет слова «друг».
Норма для них в своей жизни этой
Считать своё тело разменной монетой.
И умный средь них и дурак.
Интеллектом не вылечить бездушия рак!
Счастье – не показывать им свою спину, не спать в их доме, не делать к ним шаг!
Будь Джедаем!
Точно.
Я знаю, есть те, их сотни вокруг,
Они живут тем, что воруют и лгут.
Не в правилах их всё делить пополам,
И чёрная зависть к лучшим друзьям сжигает напалмом их дух.
Что у них на уме – не услышать вслух.
Счастье – не протягивать им свои руки и у двери шагов их не слышать стук.
Но в мире этом есть и другие.
Их закон – честь. Их пути - прямые.
Говоря тебе Слово, они смотрят в глаза.
По дорогам Земли их ведёт звезда.
В час, когда люди твёрдость шага теряют,
Терпеливо и тихо они повторяют:
«Мы Свет и Любовь ни на что не меняем!»
Держись рядом с ними, будь Джедаем!
Я знаю, есть те, их сотни вокруг.
В лексиконе их сердца нет слова «друг».
Норма для них в своей жизни этой
Считать своё тело разменной монетой.
И умный средь них и дурак.
Интеллектом не вылечить бездушия рак!
Счастье – не показывать им свою спину, не спать в их доме, не делать к ним шаг!
Будь Джедаем!
четверг, 09 октября 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
И снова тени сползаются с углов. И снова что-то старое лезет в душу. Так непривычно, и так грустно.
Среди звёзд в пустоте
Моё сердце стучит в ритм тебе.
Теперь я знаю ответ:
Мы с тобою – Одно, мы - это Свет!
Мы - это Свет...
Среди звёзд в пустоте
Моё сердце стучит в ритм тебе.
Теперь я знаю ответ:
Мы с тобою – Одно, мы - это Свет!
Мы - это Свет...
вторник, 07 октября 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Ушельцы (стих)
Автор: Мария Бонштедт
Есть люди, в чьих глазах
Живет сиянье звезд
В чьей памяти
Живут миры иные
Есть люди, что не могут
Не верить в чудеса
Их мысли бороздят
Пространства неземные
Есть те, чье сердце чисто
Зовет оно искать, творить
И согревает целый мир
Теплом своим.
Есть те, еще живые,
Исполненные света
Люди, лица, лики…
Благодаря таким
Еще жива планета
Спасибо им…
Автор: Мария Бонштедт
Есть люди, в чьих глазах
Живет сиянье звезд
В чьей памяти
Живут миры иные
Есть люди, что не могут
Не верить в чудеса
Их мысли бороздят
Пространства неземные
Есть те, чье сердце чисто
Зовет оно искать, творить
И согревает целый мир
Теплом своим.
Есть те, еще живые,
Исполненные света
Люди, лица, лики…
Благодаря таким
Еще жива планета
Спасибо им…
суббота, 27 сентября 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Я твоего выражение страха.
Все поэты идите на хуй...
Заплёванный гласными день в разорванном зеркале
Мне не нужны ударения,
Или красивые фразы
слова - это преступления
поэты - пидарасы
плюй в пустоту
в девчонок с глазами из сахарной ваты
и конфетами "чувис" во рту
у них есть любовь - потаскуха и дрянь,
достань из кармана презерватив - символ неверия в свободу
В морду хаоса я кричу:
Я ЛЮБЛЮ!
Заебитесь! Заебитесь! Заебитесь!
З-А-Е-Б-И-Т-Е-С-Ь!
Все поэты идите на хуй...
Заплёванный гласными день в разорванном зеркале
Мне не нужны ударения,
Или красивые фразы
слова - это преступления
поэты - пидарасы
плюй в пустоту
в девчонок с глазами из сахарной ваты
и конфетами "чувис" во рту
у них есть любовь - потаскуха и дрянь,
достань из кармана презерватив - символ неверия в свободу
В морду хаоса я кричу:
Я ЛЮБЛЮ!
Заебитесь! Заебитесь! Заебитесь!
З-А-Е-Б-И-Т-Е-С-Ь!
среда, 03 сентября 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Что-то в последнее время хочется, чтобы в будущем у меня было ружье. Хорошее и убойное. И чтобы запиралось в сейф. А код дожен знать я один. Да.
Ну так пой мне еще.
Что я могу изменить направляемый собственной тенью.
Давным-давно предупрежденный о том что начиная обратный отсчет
Любой имеющий в доме ружье приравнивается к Курту Кобейну
Любой умеющий читать между строк обречен иметь в доме ружье
Ну так пой мне еще.
Что я могу изменить направляемый собственной тенью.
Давным-давно предупрежденный о том что начиная обратный отсчет
Любой имеющий в доме ружье приравнивается к Курту Кобейну
Любой умеющий читать между строк обречен иметь в доме ружье
четверг, 28 августа 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Я слышу как в ночи устали серые дома,
Им стало слишком тесно, они так много знают
За стенкой в тишине один и тот же крик,
И в сотый раз по кругу, кому-то повторяют.
Дыши! Дыши!
Ненадежные стены панельных строений
Впитали в себя вкус побед и порожений
И харкнули это и себя наружу
Прямо мне в душу прямо тебе в душу
Никуда не убежать от соседского уха
Но оно, поверь, будет безнадежно глухо
Когда над тобой начнут колдовать
И кто-то тебе будет повторять и повторять!
Дыши! Дыши!
Я ничего не слышу, я затыкаю уши.
Я ничего не знаю, и мне никто не нужен.
Я ничего не слышу, я затыкаю уши.
Я ничего не знаю, и мне никто не нужен.
Я ничего не слышу, я затыкаю уши.
Я ничего не знаю, и мне никто не нужен.
(с) Lumen
Им стало слишком тесно, они так много знают
За стенкой в тишине один и тот же крик,
И в сотый раз по кругу, кому-то повторяют.
Дыши! Дыши!
Ненадежные стены панельных строений
Впитали в себя вкус побед и порожений
И харкнули это и себя наружу
Прямо мне в душу прямо тебе в душу
Никуда не убежать от соседского уха
Но оно, поверь, будет безнадежно глухо
Когда над тобой начнут колдовать
И кто-то тебе будет повторять и повторять!
Дыши! Дыши!
Я ничего не слышу, я затыкаю уши.
Я ничего не знаю, и мне никто не нужен.
Я ничего не слышу, я затыкаю уши.
Я ничего не знаю, и мне никто не нужен.
Я ничего не слышу, я затыкаю уши.
Я ничего не знаю, и мне никто не нужен.
(с) Lumen
суббота, 26 июля 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Куклы убраны в ящик комода
И кожаный мяч запрятан в чулан
И сегодня не так как всегда встало солнце в окне
Мы дохнем быстрей чем рождаемся заново
Играем в камень-ножницы-бумага на троих
И каждому всегда выпадает колодец
Прыгать в яму кроличью снов чужих
Пришла пора жатвы за слова отвечать
Пришло твое время серьезно решать
С кем тебе жить, а кому указать на порог
И пусть не будет вам хлеба с беспредела волками
И С брехающей сворой пусть не будет вам сна
И чтобы каждый раз воином вступающим в битву
Ты помнил лицо своего отца
Коли ты своих братьев не разумеешь
Коли сестер ты не узнаешь
Допивай свою водку, да вали на дискотеку пижон
Расслабься на миг, и ты взят в плен
Снотворной усталостью и высотой стен
На ровных рядах вокзальных скамеек
Ты спишь под звук милицейских сирен
И можно в трамваях по кругу кататься
Беспечно глотая счастливый билет
Принимая спокойно все то, что нельзя изменить
Но к дьяволу время, мы будем жить вечно
И свечу в окне нам гасить нельзя
И еле дыша через черную бездну
Мы идем на руках по лезвию скользя
(с) Пилот
И кожаный мяч запрятан в чулан
И сегодня не так как всегда встало солнце в окне
Мы дохнем быстрей чем рождаемся заново
Играем в камень-ножницы-бумага на троих
И каждому всегда выпадает колодец
Прыгать в яму кроличью снов чужих
Пришла пора жатвы за слова отвечать
Пришло твое время серьезно решать
С кем тебе жить, а кому указать на порог
И пусть не будет вам хлеба с беспредела волками
И С брехающей сворой пусть не будет вам сна
И чтобы каждый раз воином вступающим в битву
Ты помнил лицо своего отца
Коли ты своих братьев не разумеешь
Коли сестер ты не узнаешь
Допивай свою водку, да вали на дискотеку пижон
Расслабься на миг, и ты взят в плен
Снотворной усталостью и высотой стен
На ровных рядах вокзальных скамеек
Ты спишь под звук милицейских сирен
И можно в трамваях по кругу кататься
Беспечно глотая счастливый билет
Принимая спокойно все то, что нельзя изменить
Но к дьяволу время, мы будем жить вечно
И свечу в окне нам гасить нельзя
И еле дыша через черную бездну
Мы идем на руках по лезвию скользя
(с) Пилот
пятница, 25 июля 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
суббота, 12 июля 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Я под забором. В хоккейной маске.
Пытаюсь вспомнить свое имя и автобус
В который сяду, тупой, как глобус,
И как законченный поэт, уеду вдаль.
А, в общем, клево, что так вышло
Я сижу на крыше, пялюсь в панораму.
И наше солнце закатилось на ночь глядя
Неспроста не в ту канаву...
Пытаюсь вспомнить свое имя и автобус
В который сяду, тупой, как глобус,
И как законченный поэт, уеду вдаль.
А, в общем, клево, что так вышло
Я сижу на крыше, пялюсь в панораму.
И наше солнце закатилось на ночь глядя
Неспроста не в ту канаву...
четверг, 24 апреля 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Проснулся оттого, что по стеклу тарабанил дождик. Спал на полу. Сколько времени я так и не понял. Да и то, что окно скрывается за толстой тканью, имитирующей шторы, догадался по звуку. В комнате все так же стоял полумрак. Сопение Юли, и шум включенного компьютера.
Стал более внимательно разглядывать интерьер. Вдоль стены в рядок висят несколько полок. С самой верхней на меня безразлично взирал противогаз. Чуть ниже в рядок выстроились книги. И много разных уродских куколок.
В углах на полу валяется одежда. Шкафа в комнате не наблюдается. Кровать смахивает на небольшой уютный гробик.
Когда девчонка наконец проснулась, она долго и муторно смотрела на меня. Опухшее лицо сказало:
- Выметайся отсюда. Если опять ночевать негде будет, приходи в наш сквер.
- Ты за мной дверь не закроешь.
- Сам закроешь. Вали.
Я выбрался из ее комнаты. Квартира пустовала. Родители на работе, или еще где.
Залез в ботинки, и вышел на лестничную клетку.
Два электромонтера копались в щитке. Один другому вталкивал:
- Чтобы вскрыть устрицу, нужен инструмент. Лучше всего для этого сгодится специальный устричный нож, немного похожий на кортик. Но эта херня, и выебон чистой воды. Хороший стальной нож, но тоже тонкий. И вообще у свежей устрицы мягкий запах, и она лежит по всей раковине. Если вскроешь и увидишь свернувшийся комочек, и почувствуешь вонь дохлой рыбы, то все, устрица пропала, лучше не жрать.
Вообще для определения свежести устрицы, туда капают чуть-чуть лимонного сока или кончиком булавки оттягивают бахромистый край. Устрица немного дернется, и быстро возвратится обратно. Если нет, то тоже считай дерьмо.
- Правда?
- Правда.
- Вообще их стоит подавать на льду. Полить лимонным соком, и быстро хавать. И запить еще пивом. Только легким. Можно конечно и вино, но эту гадость я не пью. И когда ты съедаешь хорошее количество устриц, можешь сутками не слезать с баб!
- Правда?
- Правда.
Я с горькой усмешкой начал спускаться вниз.
Улицу забрызгивало противным дождиком. Небольшие лужи скопились вдоль бордюров. Жмутся от центра дороги.
Я посмотрел на ботинки, яркий лейбл «CAT» вселял уверенность. Молча вступил на мокрый путь. Промозглый промышленный город. Но дождю сейчас я даже радовался.
Блуждал по дворам, выходил к растянутым улицам. Поднял голову лишь, когда мои ботинки уткнулись в рельсы. Рядом находилась остановка трамвая.
Трамвай подошел к остановке. Я внимательно взглянул на это чудо. Транспорт казался вызывающим. Ярко-красные бока, с оранжевой надписью: «Трамвайчик». И несколько непонятные узорчики, обвивали железное тело. На двери красовалась надпись, совсем маленькая и неприметная: «Галя 8-ж».
Я залез внутрь.
Трамвайчик дернулся, скрежеща колесами, двинулся.
Беззлобный и бездушный город мелькал за окном. Проявлялось лишь одно обстоятельство, которое не давало полюбить этот город. При всех пассивных качествах, он все же был безумен.
Я ощущал именно себя, находящимся в аквариуме. Через большое стекло, через тонкую преграду, люди смотрели на «рыбок». Только и оставалось выпучить глазки, да раскрывать рот.
Увидел через плачущее окно, в подвале пятиэтажки, клуб. Но все равно можно было прочитать скошенную вывеску «Подземка». В этом городе нет метро. Трамвай остановился.
Чуть постоял и двинулся дальше. Но уже без меня.
В лицо моросило небо. А я осторожно пробирался к клубу. У входа стоял заспанный парень. Длинные волосы забраны в хвост. Ощетинившееся лицо хмуро взглянуло на меня.
- Клуб закрыт.
- По твоему виду можно сказать, будто там только все в разгаре.
- Сейчас покурю и пойду спать. Вечером приходи, посмотришь на меня. И будет уже казаться нечто другое.
- А что будет вечером?
- Да какой-то хмырь выступает.
- И что он делает?
- Что-что. Играет музыку.
- Какую же?
- Джаззз.
- И сколько тут платят за вход?
- Обычно двести. Я тут фейс-контроль осуществляю. Если вспомню, пропущу бесплатно. Если ты мне за пивом сейчас сбегаешь.
Мне было не трудно. Одна бутылка пива равна одной ночи в клубе, можно забиться в угол, и попытаться заснуть. Под утро найдут и вытолкают. Своеобразный будильник.
Время подходило только к двенадцати. До вечера времени валом. Можно исходить вдоль и поперек хоть какой-то район. Людей на улицах не так много. Спешащие и мимо проезжающие машины безразлично давили лужи, забрызгивая тротуары.
Но я радовался. Мне будет, где ночевать. И еще развлечение. Я люблю джаз. Иногда. И сегодня точно именно тот день.
Шел по проспекту. Монолитные дома выстроились в шеренгу, устремляясь покорить горизонт. Проспект и, правда, был очень длин. К этому времени дождь основательно взялся за город. Вся вчерашняя духота улетучилась. Вода охладила горячий асфальт.
Под крыльцом кафешки стоял мужчина в одних шортах. Проходя мимо, я понял, что это Интернет-кафе. Мужчина посмотрел на меня, широко улыбнулся, и помахал рукой.
Рядом остановилась машина. Стекло резво опустилось, из отверстия выглянула бритая рожа:
- Стой.
- Да?
- Отличная погодка.
- Я не жалуюсь.
- Ты не мог бы мне помочь?
- Это, каким образом?
- Сядь, расскажу.
Задняя дверь распахнулась.
- С какой стати?
- Слушай, не выебывайся. Садись и все.
Поджав рот, я пошел дальше. Машина сорвалась, и проехала чуть вперед. Вылезло двое парней. Без разговоров, сразу дали в челюсть. Удара я даже и не ждал. Меня затолкали в салон. Машина разогналась, и, перестроившись в левый ряд, понеслась по проспекту.
Я сжал лицо руками, и уткнулся в колени. Сидел промеж двух бойких ребят. Слышал только голоса:
- Посмотри.
- Да ладно успеем еще.
- Ты с ним кататься, что ли по всему городу собрался?
- Да нет.
- Тогда смотри.
Меня пихнули, пытаясь стащить рюкзак.
- Что там?
- Да хуйня какая-то. Одежда. Трусы. Носки. Блокнот. Книжка. Ручка. Документы.
- В карманы лезь.
Схватили за руки, подняли голову.
- Сиди смирно.
На меня смотрело нагло улыбающееся лицо. Второй полез по карманам.
- О! Денежки.
- Сколько там?
- Пятихатка.
- Это все?
- Ну, в общем-то, да.
- Ладно.
Машина резко остановилась возле обочины. Я тихо сказал:
- Ребята. Это мои последние деньги. Я не местный. Поимейте совесть.
- Заткнись а? Скажи спасибо, что рюкзак отдадим с документами.
Я стоял на улице под дождем. Смотрел, как машина с моими деньгами уезжает.
Чтобы найти ближайшее отделение милиции, мне пришлось постараться.
- Вы точно хотите подать заявление?
- Я точно хочу подать заявление.
- Ну, хорошо. Ожидайте.
Я около часа сидел на скамеечке. Напротив красовалось окошко дежурного. Его самого не было. Телефон разрывался. А в остальном, было тихо.
Появился какой-то сержант, и попросил следовать за ним:
- Это ты там хотел заявление писать? Ну, пойдем тогда, херли расселся?
- Идемте.
По узенькому коридору, мы прошли в кабинет. Там накурено и грязно. Я сел на скрипучий стул. Сержант протянул мне листок бумаги.
- Пиши.
Когда я закончил, сержант прочитал, и сказал:
- Ввиду того, что у тебя нет свидетелей происшествия, мы не можем считать твои показания действительными. И машину с таким номером искать не станем. Вот когда появится еще один потерпевший, тогда и будет ясно. Да и вообще, ты приезжий, херли ты хотел в чужом городе?
Я набрал воздуха в легкие. Выдохнул лишь, когда покинул это заведение. Времени потерял много. Поспешил на уже знакомые улицы. Хотелось поскорее попасть в клуб.
Вновь трамвай. На этот раз не столь загадочный. Начинало темнеть.
«Подземка» светилась. Несколько десятков людей пыталось попасть внутрь.
Я протискивался через толпу, ища глазами вход и оцепление. Тот же парень стоял и по очереди пропускал внутрь. Но ни чем отличительным от утреннего вида, он не выделялся. Я пробился к входу.
- Привет.
- О, мое утреннее спасение. Проходи, раз пришел.
Внутри клуба оказалось не так много народа. Все стояли по углам, пили пиво и курили. На сцене ждали инструменты. А мне хотелось пива. Денег нет. И из-за этого мне еще больше хотелось пива. Я оказался в полной жопе.
Постепенно клуб наполнился. Свет окончательно потушили. На сцену выбрались музыканты. Без приветствий они начали играть. Джаз оказался своеобразен.
Я сидел в самом дальнем углу. Сцену я не видел за толпой поклонников. Просто слушал музыку. Слишком устал за сегодня. Злость переросла в грусть.
Я уснул.
Стал более внимательно разглядывать интерьер. Вдоль стены в рядок висят несколько полок. С самой верхней на меня безразлично взирал противогаз. Чуть ниже в рядок выстроились книги. И много разных уродских куколок.
В углах на полу валяется одежда. Шкафа в комнате не наблюдается. Кровать смахивает на небольшой уютный гробик.
Когда девчонка наконец проснулась, она долго и муторно смотрела на меня. Опухшее лицо сказало:
- Выметайся отсюда. Если опять ночевать негде будет, приходи в наш сквер.
- Ты за мной дверь не закроешь.
- Сам закроешь. Вали.
Я выбрался из ее комнаты. Квартира пустовала. Родители на работе, или еще где.
Залез в ботинки, и вышел на лестничную клетку.
Два электромонтера копались в щитке. Один другому вталкивал:
- Чтобы вскрыть устрицу, нужен инструмент. Лучше всего для этого сгодится специальный устричный нож, немного похожий на кортик. Но эта херня, и выебон чистой воды. Хороший стальной нож, но тоже тонкий. И вообще у свежей устрицы мягкий запах, и она лежит по всей раковине. Если вскроешь и увидишь свернувшийся комочек, и почувствуешь вонь дохлой рыбы, то все, устрица пропала, лучше не жрать.
Вообще для определения свежести устрицы, туда капают чуть-чуть лимонного сока или кончиком булавки оттягивают бахромистый край. Устрица немного дернется, и быстро возвратится обратно. Если нет, то тоже считай дерьмо.
- Правда?
- Правда.
- Вообще их стоит подавать на льду. Полить лимонным соком, и быстро хавать. И запить еще пивом. Только легким. Можно конечно и вино, но эту гадость я не пью. И когда ты съедаешь хорошее количество устриц, можешь сутками не слезать с баб!
- Правда?
- Правда.
Я с горькой усмешкой начал спускаться вниз.
Улицу забрызгивало противным дождиком. Небольшие лужи скопились вдоль бордюров. Жмутся от центра дороги.
Я посмотрел на ботинки, яркий лейбл «CAT» вселял уверенность. Молча вступил на мокрый путь. Промозглый промышленный город. Но дождю сейчас я даже радовался.
Блуждал по дворам, выходил к растянутым улицам. Поднял голову лишь, когда мои ботинки уткнулись в рельсы. Рядом находилась остановка трамвая.
Трамвай подошел к остановке. Я внимательно взглянул на это чудо. Транспорт казался вызывающим. Ярко-красные бока, с оранжевой надписью: «Трамвайчик». И несколько непонятные узорчики, обвивали железное тело. На двери красовалась надпись, совсем маленькая и неприметная: «Галя 8-ж».
Я залез внутрь.
Трамвайчик дернулся, скрежеща колесами, двинулся.
Беззлобный и бездушный город мелькал за окном. Проявлялось лишь одно обстоятельство, которое не давало полюбить этот город. При всех пассивных качествах, он все же был безумен.
Я ощущал именно себя, находящимся в аквариуме. Через большое стекло, через тонкую преграду, люди смотрели на «рыбок». Только и оставалось выпучить глазки, да раскрывать рот.
Увидел через плачущее окно, в подвале пятиэтажки, клуб. Но все равно можно было прочитать скошенную вывеску «Подземка». В этом городе нет метро. Трамвай остановился.
Чуть постоял и двинулся дальше. Но уже без меня.
В лицо моросило небо. А я осторожно пробирался к клубу. У входа стоял заспанный парень. Длинные волосы забраны в хвост. Ощетинившееся лицо хмуро взглянуло на меня.
- Клуб закрыт.
- По твоему виду можно сказать, будто там только все в разгаре.
- Сейчас покурю и пойду спать. Вечером приходи, посмотришь на меня. И будет уже казаться нечто другое.
- А что будет вечером?
- Да какой-то хмырь выступает.
- И что он делает?
- Что-что. Играет музыку.
- Какую же?
- Джаззз.
- И сколько тут платят за вход?
- Обычно двести. Я тут фейс-контроль осуществляю. Если вспомню, пропущу бесплатно. Если ты мне за пивом сейчас сбегаешь.
Мне было не трудно. Одна бутылка пива равна одной ночи в клубе, можно забиться в угол, и попытаться заснуть. Под утро найдут и вытолкают. Своеобразный будильник.
Время подходило только к двенадцати. До вечера времени валом. Можно исходить вдоль и поперек хоть какой-то район. Людей на улицах не так много. Спешащие и мимо проезжающие машины безразлично давили лужи, забрызгивая тротуары.
Но я радовался. Мне будет, где ночевать. И еще развлечение. Я люблю джаз. Иногда. И сегодня точно именно тот день.
Шел по проспекту. Монолитные дома выстроились в шеренгу, устремляясь покорить горизонт. Проспект и, правда, был очень длин. К этому времени дождь основательно взялся за город. Вся вчерашняя духота улетучилась. Вода охладила горячий асфальт.
Под крыльцом кафешки стоял мужчина в одних шортах. Проходя мимо, я понял, что это Интернет-кафе. Мужчина посмотрел на меня, широко улыбнулся, и помахал рукой.
Рядом остановилась машина. Стекло резво опустилось, из отверстия выглянула бритая рожа:
- Стой.
- Да?
- Отличная погодка.
- Я не жалуюсь.
- Ты не мог бы мне помочь?
- Это, каким образом?
- Сядь, расскажу.
Задняя дверь распахнулась.
- С какой стати?
- Слушай, не выебывайся. Садись и все.
Поджав рот, я пошел дальше. Машина сорвалась, и проехала чуть вперед. Вылезло двое парней. Без разговоров, сразу дали в челюсть. Удара я даже и не ждал. Меня затолкали в салон. Машина разогналась, и, перестроившись в левый ряд, понеслась по проспекту.
Я сжал лицо руками, и уткнулся в колени. Сидел промеж двух бойких ребят. Слышал только голоса:
- Посмотри.
- Да ладно успеем еще.
- Ты с ним кататься, что ли по всему городу собрался?
- Да нет.
- Тогда смотри.
Меня пихнули, пытаясь стащить рюкзак.
- Что там?
- Да хуйня какая-то. Одежда. Трусы. Носки. Блокнот. Книжка. Ручка. Документы.
- В карманы лезь.
Схватили за руки, подняли голову.
- Сиди смирно.
На меня смотрело нагло улыбающееся лицо. Второй полез по карманам.
- О! Денежки.
- Сколько там?
- Пятихатка.
- Это все?
- Ну, в общем-то, да.
- Ладно.
Машина резко остановилась возле обочины. Я тихо сказал:
- Ребята. Это мои последние деньги. Я не местный. Поимейте совесть.
- Заткнись а? Скажи спасибо, что рюкзак отдадим с документами.
Я стоял на улице под дождем. Смотрел, как машина с моими деньгами уезжает.
Чтобы найти ближайшее отделение милиции, мне пришлось постараться.
- Вы точно хотите подать заявление?
- Я точно хочу подать заявление.
- Ну, хорошо. Ожидайте.
Я около часа сидел на скамеечке. Напротив красовалось окошко дежурного. Его самого не было. Телефон разрывался. А в остальном, было тихо.
Появился какой-то сержант, и попросил следовать за ним:
- Это ты там хотел заявление писать? Ну, пойдем тогда, херли расселся?
- Идемте.
По узенькому коридору, мы прошли в кабинет. Там накурено и грязно. Я сел на скрипучий стул. Сержант протянул мне листок бумаги.
- Пиши.
Когда я закончил, сержант прочитал, и сказал:
- Ввиду того, что у тебя нет свидетелей происшествия, мы не можем считать твои показания действительными. И машину с таким номером искать не станем. Вот когда появится еще один потерпевший, тогда и будет ясно. Да и вообще, ты приезжий, херли ты хотел в чужом городе?
Я набрал воздуха в легкие. Выдохнул лишь, когда покинул это заведение. Времени потерял много. Поспешил на уже знакомые улицы. Хотелось поскорее попасть в клуб.
Вновь трамвай. На этот раз не столь загадочный. Начинало темнеть.
«Подземка» светилась. Несколько десятков людей пыталось попасть внутрь.
Я протискивался через толпу, ища глазами вход и оцепление. Тот же парень стоял и по очереди пропускал внутрь. Но ни чем отличительным от утреннего вида, он не выделялся. Я пробился к входу.
- Привет.
- О, мое утреннее спасение. Проходи, раз пришел.
Внутри клуба оказалось не так много народа. Все стояли по углам, пили пиво и курили. На сцене ждали инструменты. А мне хотелось пива. Денег нет. И из-за этого мне еще больше хотелось пива. Я оказался в полной жопе.
Постепенно клуб наполнился. Свет окончательно потушили. На сцену выбрались музыканты. Без приветствий они начали играть. Джаз оказался своеобразен.
Я сидел в самом дальнем углу. Сцену я не видел за толпой поклонников. Просто слушал музыку. Слишком устал за сегодня. Злость переросла в грусть.
И миллионы лет
Не научат
Мудрости дух секунд
Они так долго ждали
И получат
Мой бесполезный бунт
Не научат
Мудрости дух секунд
Они так долго ждали
И получат
Мой бесполезный бунт
Я уснул.
понедельник, 21 апреля 2008
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Я сижу на вокзальной площади, в руке потеет холодное пиво. Солнце косит огненным глазом. А распаренный народ носится кругом. Огромные сумки и баулы, вот-вот, заслонят небо.
Отхлебываю пиво. И, кажется, что жидкость проваливается внутрь желудка, шипя на стенках гортани. Рядом стоит маленький цыган. Грязный рот раскрыт, и среди чумазого лица виднеются два желтых глаза.
- Дяденька, - подает голос цыган, - дайте сигарету.
Я смотрю на мальчонку серо-мутными глазами. Мой наркоманский взгляд вылавливает одну единственную фигурку в потоке вокзальных людей.
- Я не курю. – Сухо отвечаю.
Цыган жмется, и делает неровный шаг ближе.
- Дайте денег. – Осмелевшим голосом, просит мальчик.
Лезу в карман. Цыган начинает улыбаться черными зубами.
- Возьми. – Сказал я, протягивая деньги.
Монеты ярко сверкают. Настоящее сокровище, спрятанное в тайнике карманов.
Цыган тут же выхватывает деньги и убегает.
Бросаю равнодушный взгляд на быстро удаляющееся грязное чучело мальчика.
Хотите узнать настроение города? Посидите на местном вокзале час.
Я сижу.
Одна из надписей на рекламном щите сообщала: «Живи по-новому!».
Живу.
Еще один рекламный щит: «Революция цен!».
Выкидываю бутылку. Усмехнувшись, подтягиваю рюкзак, и иду в сторону ближайшей закусочной.
Множество рассредоточившихся забегаловок, жмутся по углам вокзальной площади. Из каждой чем-то воняет. Возле каждой трется оборванный и пьяный люд.
Вывеска «Экспресс» привлекает внимание. Я захожу внутрь.
Вытянутое узкое пространство, вдоль окон стоят пластмассовые столы. Дальний кем-то занят. Две несуразные личности. В рваных лохмотьях. На столе два одноразовых стаканчика.
Сажусь напротив прилавка.
Из-за кассы выглядывает женщина. Ее любопытно-карие глаза смотрят на меня. Как заправский менеджер, она тут же пытается угадать все мои желания.
- Пирожок? С чем?
- А с мясом есть?
- Есть, конечно. Кофе?
- Давайте.
- 3 в 1?
- Что?
- Ну, кофе, сахар и сливки.
- Да-да.
- Сейчас.
Продавщица скрывается под прилавком. Послышался шум электрического чайника. Когда женщина возникла, в руках держала пару пирожков. Выстроив их в ряд на прилавке, посмотрела на чайник. Струйка пара вырвавшись, улетала в потолок. Дымовое шоу.
- Пожалуйста.
Рядом с пирожками, парила пластмассовая кружечка с кофе 3 в 1.
Сидел молча и поедал свой завтрак. В «Экспресс» заходили новые люди. Кто-то с большими сумками, кто-то в перепачканной одежде рабочего, кто-то мимо проходил. Слишком много людей, именуемых «кто-то».
Мужик с проседью, подсел за мой столик. Он посмотрел на продавщицу:
- Две по сто!
Посмотрел на меня:
- Я угощаю. Просто не могу пить один.
Нас столике возникло два стаканчика с водкой.
- Давай. – Сказал собеседник.
Я даже не знал когда у меня во второй раз, во рту может оказаться просто пища, не говоря о спиртном. Я поднял стаканчик. Водка оказалась противной. Паленая.
- Уезжаешь? – Спросил он.
- Еще нет. Только приехал.
- Первый раз у нас?
- Да.
- И как?
- Еще не разобрался.
- Ха! Разберешься тут.
Он повернулся к прилавку.
- Еще два по двести.
Мы выпили еще.
- А вообще, здесь приезжих не трогают. Слишком мало гостей города.
- Посмотрим.
- Ладно, парень. Мне пора.
Он уходит. У меня в голове тишина. Алкоголь медленно расходится по крови. Расплатившись, я ушел.
Оказавшись в новом городе, первым делом стоит искать место, где можно остановиться. Хотя бы на ночь. Это сложно сделать, если у тебя в кармане около пятисот рублей, плюс мелочь. Даже на обратный билет не хватит. О гостинице речь не идет. С последними деньгами расставаться не хотелось.
Я шел по улицам города. Множество пятиэтажек разбрелось по местности. В стороне красовалась промышленная зона. Предприятия и различные склады, впускали и выпускали фуры. Я так и не нашел центральный район, хоть и потратил на это практически весь день.
Тропинка, по которой я шел, привела в забитый сквер. Деревья тут стояли в гордом одиночестве, не позволяя приближаться к себе другим растениям. Даже трава и та давно утоптана в землю. Люди обходят место стороной.
В глубине кучковалась группа молодых людей. Черные клепанные куртки, цепи, ботинки на мощных подошвах. Кажется, они пили пиво. Никто не заметил, как я влился в компанию. Я лишь молча держал в руках свой рюкзак, слушал их вопли, и пил пиво, когда бутылка попадала в руки.
- Хуёвая эта группа.
- Сам ты хуйня, понял?
- Вы еще подеритесь!
- Ща мы с тобой подеремся, будешь умничать.
- Ха-ха! Ребята, им больше не наливать.
- Вот, суки!
- Слышьте, обормоты. Кто там говорил, что есть трава? А?
- Точно! За-абивай косяк!
- Забивай!
- Забивай!
- Ха-ха!
- Мне оставь пива!
- Ёб твою мать.
- Пиздец, ребята.
Я повернулся к девчонке, что сидела рядом.
- Слушай, тебя как зовут?
- Юля.
- Я – Илад.
- Кто? Илад?
- Так получилось.
- Хм, ну хорошо.
- Слушай, я издалека приехал. Только сегодня первый раз у вас в городе.
- Правда? Круто.
- Пока нравится.
- Круто.
- Слушай, ты не могла бы мне помочь?
- Да легко.
- Слушай, помоги мне с ночевкой. Мне спать негде.
- Да легко. Пойдешь со мной.
- Спасибо.
Она посмотрела на меня. Медленно, пьяными глазами. Оценивающе.
Гулянка продолжилась. Новые споры о направлениях в тяжелой музыке. Стёб. Я, кажется, выпадал из реальности. А солнце уже начинало закатываться.
Девчонка меня все же не бросила. Сама разбудила, и сказала, что нам пора.
Я молча плелся за ней следом. Шли дворами. Ее начищенная цепочка ярко сверкала в фонарях. Мой маяк в этом чертовом городе. Пару раз я спотыкался. Она останавливалась и ждала.
Дверь с кодовым замком преградила нам путь. Юля повозилась, пытаясь выбить нужную комбинацию. Затхлый подъезд встретил нас вонью парадной.
Когда мы, наконец, попали в квартиру, мне было на все плевать. Даже то что, Юля взяв меня за руку, провела в свою комнату через зал, где ее родители смотрели телевизор. Огромный мужик, с таким же огромным брюхом, даже не взглянул на нас. Лишь поморщился, когда на пару мгновения загородили экран. Женщина, поджав губы, посмотрела в след, но так и не проронила и звука.
Комната девчонки отвечала всем показателям неформальности. Множество плакатов. Жуткие рисунки на всю стену. Хлам, разбросанный по всей комнате. Все черно.
- За ночевку, ты должен будешь меня трахнуть. – Сказала Юля, заплетающемся языком.
Сказала, и уселась на кровать.
- Раздевай меня.
Я поставил рюкзак рядом с кроватью. Подошел к девчонке, и стал снимать с нее шмотки.
Она осталась в одном нижнем белье. Комплект белого белья, в зеленый горошек.
Юля икнула, и рухнула в постель. Я ее только укрыл одеялом.
В углу мерцал монитор компьютера. И мне сейчас для большего счастья уже ничего и не надо. Интернет нашелся.
Я пишу дневник.
Мое путешествие началось. Этот город первый пункт назначения. И я все еще надеюсь выжить, имея в кармане начальный капитал в пятьсот рублей.
Еще я надеюсь, что утром, проснувшись, эта девка, все же не заставит меня и вправду трахаться. Смотрю на пьяное лицо, выглядывающее из-под одеяла. Нет. Я этого делать не буду. По крайней мере, с ней.
До связи…
Отхлебываю пиво. И, кажется, что жидкость проваливается внутрь желудка, шипя на стенках гортани. Рядом стоит маленький цыган. Грязный рот раскрыт, и среди чумазого лица виднеются два желтых глаза.
- Дяденька, - подает голос цыган, - дайте сигарету.
Я смотрю на мальчонку серо-мутными глазами. Мой наркоманский взгляд вылавливает одну единственную фигурку в потоке вокзальных людей.
- Я не курю. – Сухо отвечаю.
Цыган жмется, и делает неровный шаг ближе.
- Дайте денег. – Осмелевшим голосом, просит мальчик.
Лезу в карман. Цыган начинает улыбаться черными зубами.
- Возьми. – Сказал я, протягивая деньги.
Монеты ярко сверкают. Настоящее сокровище, спрятанное в тайнике карманов.
Цыган тут же выхватывает деньги и убегает.
Бросаю равнодушный взгляд на быстро удаляющееся грязное чучело мальчика.
Хотите узнать настроение города? Посидите на местном вокзале час.
Я сижу.
Одна из надписей на рекламном щите сообщала: «Живи по-новому!».
Живу.
Еще один рекламный щит: «Революция цен!».
Выкидываю бутылку. Усмехнувшись, подтягиваю рюкзак, и иду в сторону ближайшей закусочной.
Множество рассредоточившихся забегаловок, жмутся по углам вокзальной площади. Из каждой чем-то воняет. Возле каждой трется оборванный и пьяный люд.
Вывеска «Экспресс» привлекает внимание. Я захожу внутрь.
Вытянутое узкое пространство, вдоль окон стоят пластмассовые столы. Дальний кем-то занят. Две несуразные личности. В рваных лохмотьях. На столе два одноразовых стаканчика.
Сажусь напротив прилавка.
Из-за кассы выглядывает женщина. Ее любопытно-карие глаза смотрят на меня. Как заправский менеджер, она тут же пытается угадать все мои желания.
- Пирожок? С чем?
- А с мясом есть?
- Есть, конечно. Кофе?
- Давайте.
- 3 в 1?
- Что?
- Ну, кофе, сахар и сливки.
- Да-да.
- Сейчас.
Продавщица скрывается под прилавком. Послышался шум электрического чайника. Когда женщина возникла, в руках держала пару пирожков. Выстроив их в ряд на прилавке, посмотрела на чайник. Струйка пара вырвавшись, улетала в потолок. Дымовое шоу.
- Пожалуйста.
Рядом с пирожками, парила пластмассовая кружечка с кофе 3 в 1.
Сидел молча и поедал свой завтрак. В «Экспресс» заходили новые люди. Кто-то с большими сумками, кто-то в перепачканной одежде рабочего, кто-то мимо проходил. Слишком много людей, именуемых «кто-то».
Мужик с проседью, подсел за мой столик. Он посмотрел на продавщицу:
- Две по сто!
Посмотрел на меня:
- Я угощаю. Просто не могу пить один.
Нас столике возникло два стаканчика с водкой.
- Давай. – Сказал собеседник.
Я даже не знал когда у меня во второй раз, во рту может оказаться просто пища, не говоря о спиртном. Я поднял стаканчик. Водка оказалась противной. Паленая.
- Уезжаешь? – Спросил он.
- Еще нет. Только приехал.
- Первый раз у нас?
- Да.
- И как?
- Еще не разобрался.
- Ха! Разберешься тут.
Он повернулся к прилавку.
- Еще два по двести.
Мы выпили еще.
- А вообще, здесь приезжих не трогают. Слишком мало гостей города.
- Посмотрим.
- Ладно, парень. Мне пора.
Он уходит. У меня в голове тишина. Алкоголь медленно расходится по крови. Расплатившись, я ушел.
Оказавшись в новом городе, первым делом стоит искать место, где можно остановиться. Хотя бы на ночь. Это сложно сделать, если у тебя в кармане около пятисот рублей, плюс мелочь. Даже на обратный билет не хватит. О гостинице речь не идет. С последними деньгами расставаться не хотелось.
Я шел по улицам города. Множество пятиэтажек разбрелось по местности. В стороне красовалась промышленная зона. Предприятия и различные склады, впускали и выпускали фуры. Я так и не нашел центральный район, хоть и потратил на это практически весь день.
Тропинка, по которой я шел, привела в забитый сквер. Деревья тут стояли в гордом одиночестве, не позволяя приближаться к себе другим растениям. Даже трава и та давно утоптана в землю. Люди обходят место стороной.
В глубине кучковалась группа молодых людей. Черные клепанные куртки, цепи, ботинки на мощных подошвах. Кажется, они пили пиво. Никто не заметил, как я влился в компанию. Я лишь молча держал в руках свой рюкзак, слушал их вопли, и пил пиво, когда бутылка попадала в руки.
- Хуёвая эта группа.
- Сам ты хуйня, понял?
- Вы еще подеритесь!
- Ща мы с тобой подеремся, будешь умничать.
- Ха-ха! Ребята, им больше не наливать.
- Вот, суки!
- Слышьте, обормоты. Кто там говорил, что есть трава? А?
- Точно! За-абивай косяк!
- Забивай!
- Забивай!
- Ха-ха!
- Мне оставь пива!
- Ёб твою мать.
- Пиздец, ребята.
Я повернулся к девчонке, что сидела рядом.
- Слушай, тебя как зовут?
- Юля.
- Я – Илад.
- Кто? Илад?
- Так получилось.
- Хм, ну хорошо.
- Слушай, я издалека приехал. Только сегодня первый раз у вас в городе.
- Правда? Круто.
- Пока нравится.
- Круто.
- Слушай, ты не могла бы мне помочь?
- Да легко.
- Слушай, помоги мне с ночевкой. Мне спать негде.
- Да легко. Пойдешь со мной.
- Спасибо.
Она посмотрела на меня. Медленно, пьяными глазами. Оценивающе.
Гулянка продолжилась. Новые споры о направлениях в тяжелой музыке. Стёб. Я, кажется, выпадал из реальности. А солнце уже начинало закатываться.
Девчонка меня все же не бросила. Сама разбудила, и сказала, что нам пора.
Я молча плелся за ней следом. Шли дворами. Ее начищенная цепочка ярко сверкала в фонарях. Мой маяк в этом чертовом городе. Пару раз я спотыкался. Она останавливалась и ждала.
Дверь с кодовым замком преградила нам путь. Юля повозилась, пытаясь выбить нужную комбинацию. Затхлый подъезд встретил нас вонью парадной.
Когда мы, наконец, попали в квартиру, мне было на все плевать. Даже то что, Юля взяв меня за руку, провела в свою комнату через зал, где ее родители смотрели телевизор. Огромный мужик, с таким же огромным брюхом, даже не взглянул на нас. Лишь поморщился, когда на пару мгновения загородили экран. Женщина, поджав губы, посмотрела в след, но так и не проронила и звука.
Комната девчонки отвечала всем показателям неформальности. Множество плакатов. Жуткие рисунки на всю стену. Хлам, разбросанный по всей комнате. Все черно.
- За ночевку, ты должен будешь меня трахнуть. – Сказала Юля, заплетающемся языком.
Сказала, и уселась на кровать.
- Раздевай меня.
Я поставил рюкзак рядом с кроватью. Подошел к девчонке, и стал снимать с нее шмотки.
Она осталась в одном нижнем белье. Комплект белого белья, в зеленый горошек.
Юля икнула, и рухнула в постель. Я ее только укрыл одеялом.
В углу мерцал монитор компьютера. И мне сейчас для большего счастья уже ничего и не надо. Интернет нашелся.
Я пишу дневник.
Мое путешествие началось. Этот город первый пункт назначения. И я все еще надеюсь выжить, имея в кармане начальный капитал в пятьсот рублей.
Еще я надеюсь, что утром, проснувшись, эта девка, все же не заставит меня и вправду трахаться. Смотрю на пьяное лицо, выглядывающее из-под одеяла. Нет. Я этого делать не буду. По крайней мере, с ней.
До связи…
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Скажите ей, что я люблю
И что в разлуке умираю
И на руках ее одну
К закатным далям поднимаю...
И что в разлуке умираю
И на руках ее одну
К закатным далям поднимаю...
вторник, 15 апреля 2008
22:42
Доступ к записи ограничен
Мое имя стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром…
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра